Дипломная работа №3350 Языковые средства выражения эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение»
Факультет иностранных языков Кафедра английского языка
ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА
по специальности «Английский язык» с дополнительной специальностью «Немецкий язык»
Языковые средства выражения эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение»
Содержание
Введение ………………………………………………………………………………3
Глава 1. Языковое выражение эмоций
1.1 Взаимосвязь языка и эмоций………………………………………………………..6
1.2 Лингвистика эмоций и способы их выражения в языке …………………….9
Глава 2. Анализ языковых средств выражения эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение».
2.1 Виды языковых средств выражения эмоций в английском языке………………………………………………………………………….17
2.2 Языковые средства выражение эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение».…………………………………………………………..22
2.2.1 Лексические средства………………………………………………..27
2.2.2 Грамматические средства……………………………………………29
2.2.3 Графические средства……………………………………………….31
Заключение ………………………………………………………………………….34
Список литературы …………………………………………………………………37
Внимание!
Это ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ ВЕРСИЯ работы №3350, цена оригинала 1000 рублей. Оформлена в программе Microsoft Word
Введение
Язык служит не только для передачи информации, но и для выражения внутреннего мира говорящего. Эмоции многогранны. Эмоции сами по себе не являются языковыми феноменами, но изучение языка говорящего субъекта — это один из подходов к постижению эмоций человека. Изучение эмоционального мира человека предполагает обращение исследователя к целому ряду наук о человеке: психологии, социологии, лингвистике, философии. Когнитивная наука позволяет объединить различные теоретические платформы для комплексного изучения этого сложного, многоаспектного феномена, т.к. характерной чертой современной лингвистики являются поиски языкового моделирования человека в тесной объективно существующей взаимосвязи с другими сопредельными науками о человеке.
Разные культуры по-разному относятся к различным эмоциям, наделяя переживания и проявления отдельных эмоций социальной коннотацией, что влияет на воспитание и социализацию, а это, в свою очередь, влияет на систему представлений о мире, социальную организацию и семантическое воплощение тех или иных элементов в структуре значения эмоциональной лексики.
Во всех известных языковых системах имеются обозначения эмоций и за каждым из них стоят существующие в данном социуме представления о характере эмоции, ее месте в ряду других эмоций, о причинах, ее вызывающих, и т.д. В этой связи можно сказать, что обозначения эмоций обеспечивают как норму культуры речевого общения в данной языковой общности, так и различные отклонения от нее в групповых субкультурах. Для этих целей в лексиконе любого языкового сообщества имеется стартовый набор синонимичных обозначений эмоций для описания той или иной эмоции.
Актуальность данного исследования определяется, в первую очередь, усилением в последние десятилетия исследовательского интереса к проблемам выражения эмоций в рамках языка, которое играет весьма разнообразную и значительную роль в различных коммуникативных процессах. Понимание и восприятие эмоций, обозначаемых словом, формируется под влиянием национальной культуры и традиций. Сохраняется интерес к анализу средств выражения эмоций в рамках английского художественного текста с учетом двух уровней языка, находящихся в тесной связи между собой с выходом на две сферы исследования – лингвистику языка и лингвистику речи.
Целью данной выпускной квалификационной работы является рассмотрение эмоциональной стороны языка в романе «Гордость и Предубеждение».
В связи с поставленной целью в данной работе решаются следующие задачи:
1. Определить роль и место эмоций в системе языка;
2. Изучить лингвистику эмоций и способы их выражения в языке;
3. Проанализировать виды языковых средств выражения эмоций в английском языке;
4. Расклассифицировать способы выражения эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение»;
Предметом данного исследования являются языковые средства выражения эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение».
Объектом данного исследования послужили языковые средства выражения эмоций.
Материалом исследования послужили диалогические реплики(16), полученные методом сплошной выборки, заимствованные из художественного произведения английского писателя Джейн Остин «Гордость и Предубеждение».
В данной работе были использованы следующие методы:
— метод текстового поиска;
—метод сплошной выборки;
— метод лингвостилистического анализа.
Структура работы. Данная выпускная квалификационная работа состоит из титульного листа, содержания работы, введения, основной части (состоящей из двух глав), заключения, списка использованной литературы.
Во введении обосновывается выбор темы, её актуальность, определятся предмет работы, его объект, цели и задачи.
Цель первой главы – определить роль и место эмоций в системе языков. Выявить с помощью, какой лексики осуществляется выражение эмоций.
Вторая глава обращена к анализу языковых средств выражения эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение».
В заключении обобщаются теоретические и практические результаты исследования, формулируются основные выводы по материалу работы.
Глава 1. Языковое выражение эмоций
1.1 Взаимосвязь языка и эмоций
С давних пор учёных интересуют многие вопросы, связанные с эмоциями: их роль в познании мира, место в лексическом значении слова, статус с позиций физиологии, психологии, философии, лингвистики и других наук, их соотношения с истиной, с интеллектуальным и рациональным, оценочным и экспрессивным и др. Для лингвистики наибольший в настоящее время интерес представляет проблема семантической интерпретации и категоризации эмоций.
В настоящее время наука имеет достаточно знаний, чтобы определить эмоции как «реакции человека и животных на воздействие внутренних и внешних раздражителей, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствительности и переживаний», а также как одну из форм отражения действительности.
Несомненно, что эмоция – это переживание, которое связано с самосознанием человека. В. Брожик прав, когда замечает, что сам термин «переживание» указывает на вторую функцию ценностей – способность вызывать их физиологические изменения в состоянии субъекта, проявляющиеся в эмоциях, настроениях, аффектах. Поскольку эти изменения имеют выразительный компонент, а эмоции, как правило, осознаны, их можно измерить, т.е. эмоции параметричны. Осознанность эмоций указывает на их интеллектуальность. С давних пор, со времён Аристотеля, некоторые учёные видели в эмоциях единство интеллектуального и эмоционального (аффективного, познавательного).
Под выражением эмоций мы понимаем их снятие языком, манифестацию в речи, сопровождаемую внутренним и внешним переживанием. Выражение эмоций – это непосредственная коммуникация самих эмоций, а не их обозначений, их языковое проявление. Н. В. Витт [12, с.52] пишет о вербализации эмоции как о важном компоненте их интериоризации, т. е. внешнего проявления, иногда понимаемого как их экспрессию.
Наукой установлено, что между типизированными состояниями и речевой репродукцией существует связь, хотя и не жесткая, но типизированная, почему и возможно взаимопонимание коммуникантов на эмоциональном уровне языковой компетенции.
Характерно, что даже наедине с собой человек стремится выразить своё отношение эмоционально: What a swine he is!, What an ass I’m!, т. е. через эмотивы, а не через названия тех эмоций, которые он переживает в данный момент. По мнению А. Н. Савченко, это является результатом потребности включить свое эмоциональное отношение в систему социальных категорий [41, c. 30].
Анализ многочисленных художественных произведений, отражающих различное языковое выражение эмоций, показывает, что английский социум поощряет выражение одних эмоций и порицает другие, поощряет одни способы и средства выражения эмоций и запрещает другие (например, через соответствующие знаки в словарях – usage labels: low vulgar, abusive, obscene, etc). Несомненно, это требует от говорящего большой осознанности внешнего (языкового) выражения эмоций. На материале разных языков установлены речевые показатели различных эмоций, позволяющие осуществлять контроль за их выраженностью [11, c.52].
Выражение эмоций осуществляется с помощью особой лексики – эмотивной. Но не только лексический, все другие «этажи» языка также имеют специальные средства выражения эмоций. Рассмотрим пример из романа Моэма «Раскрашенный занавес».
Дороти Таунсенд, холодно относившаяся к Китти (подозревая ее в любовной связи со своим мужем) до ее поездки в район эпидемии холеры и до смерти там мужа Китти Уолтера, вдруг воспылала к ней любовью и пригласила ее пожить у них в доме. Моэм использует следующие средства выражения этой эмоции любви:
а) лексическое описание эмоциональных движений…Dorothy took Kitty in her arms…, kissed her…, her … face bore an expression of real concern…, took her hand and pressed it…, Dorothy clasped her hands and her voice, her cool, deliberate and distinguished teans were pouring down her face;
Как демонстрация обиды на слово stamger, которым Китти назвала себя, отказываясь принять ее приглашение поселиться у них в доме, у Дороти пошли в ход слезы: …the teans were pouring down her face;
б) лексическое выражение эмоций через употребление эмотивов: dear, dreadfully, great, bear, hate, awfully, frightful, cad, wonderful, cheap, second – rate, terrible, heroic, oh, etc;
в) стилистические средства: повторы эмоциональных усилий how, so, параллельные конструкции I felt…, you’ve been, метафора the jams of death;
г) синтаксические средства: those people; a silly fool of a woman, усилительные структуры: how much…, very much…, what a… .
1.2 Лингвистика эмоций и способы их выражения в языке.
Языковые средства выражения эмоций, как самостоятельный объект лингвистических исследований оказались в центре внимания многих ученых во второй половине 20 века. Раньше “эмоциональный компонент” содержательной стороны лексических и грамматических явлений был предметом дискуссий, в которых решались такие методологические проблемы, как “ мышление и язык”, “ функции языка ”, “язык и речь” и т.д. Интеллектуальное и эмоциональное в языке рассматривались либо, как резко противопоставленные, либо как тесно взаимосвязанные [37, c.41].
Термин “эмотивность” рассматривался в терминологических системах разных науках: лингвистика, психология, физиология и др. И к началу 80-х годов 20 века его содержание оказалось очень размытым, что позволило Ч.Стивенсону заявить: “…термин “эмотивный” нередко используется недифференцированно, так что в конце концов становится своего рода ярлыком на мусорной корзине, куда сваливаются всевозможные аспекты языкового употребления, нежелательные в языке науки или не имеющие к нему отношения…”[35, с.9]. Именно в 80-е годы прошлого века началось создание теории эмотивности языковых единиц в различных лингвистических направлений.
Основные теории эмотивности, которая может быть названа семантической, представлены в работе В.И.Шаховского “Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка” В.И.Шаховский предложил распространенную точку зрения определения терминов эмоция и эмотивность. Он считает, что, эмоция — это категория психологии, а на языковом уровне эмоции трансформируются в эмотивность. А в целом, эмотивность — это “имманентно присущее языку свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики; отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции” [45, с.24]. Таким образом, эмотивность – это компонент семантической структуры слова и, по мнению В.И.Шаховского, она соотносится со смыслом лексической единицы [46]. Эмотивное значение слова не является отражением эмоций только одного говорящего. Онo не индивидуальнo, а представляет сoбoй oбобщенное oтражение сoциальной эмoции. И в этом отношении оно так же имеет социальный характер, как и индикативное значение, и соотносимо с адекватными эмоциями любого носителя языка.
Главным признаком в причислении слова к типу эмотивных, является функциональный признак: если слово выражает эмоции, то оно эмотивно. При этом первой функцией эмотивов, является эмоциональное самовыражение: говорящий не стремится вызвать какую-либо эмоцию у слушающего (это принципиальное отличие эмотивов от экспрессивной лексики, направленной на адресата). Эмотивная семантика языка, по мнению В.И.Шаховского, является нечетким семантическим множеством, так как практически все слова языка могут стать в определенных условиях общения эмотивными. Число словарных эмотивов ни в одном языке определить невозможно, тем более функциональных.
Таким образом, В.И.Шаховским разрабатывалась семантическая теория эмотивности лексических единиц с ведущей взаимосвязью “эмотивность-коннотация” и ее вторичностью по отношению к смысловому компоненту семантики слова.
В своей работе “Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования” Е.Ю.Мягкова рассматривает эмотивность языковых единиц с позиций психолингвистики. Целью такого исследования является “установление статуса и специфики эмоциональной нагрузки слова (ЭНС) в индивидуальном сознании и тем самым в речевой (языковой) способности человека” [34, с.7].
ЭНС — это различные проявления отношения субъекта к тому, что называет воспринимаемое или используемое слово. Е.Ю.Мягкова поддерживает употребление термина “эмоциональный” в терминологическом направлении психологии, а термина “эмотивный” в лингвистических исследованиях, однако психолингвистический характер ее работы обусловливает употребление “компромисного” термина — ЭНС (эмоциональная нагрузка слова).
В этой работе разделяется мнение о том, что эмоциональные характеристики рассматриваются, как часть смыслового значения слова. Однако, по мнению Е.Ю.Мягковой, смысловой компонент семантики языковой единицы является равноправным (а не вторичным) компонентом ее семантической структуры (“мы понимаем и чувствуем одновременно, так как оцениваем и переживаем одновременно с называнием объекта оценки”) [33, с.110].
В низкоконтекстных (западных) культурах основное внимание уделяется содержанию сообщения (что, а не как сказано), предпочитаются ясные, короткие и аргументированные высказывания.
Высококонтекстные (восточные) культуры придают большое значение форме и контексту, что проявляется в расплывчатости речи, преобладании некатегоричных формы («может быть», «вероятно» и т.д.), отсутствии прямого «нет». Высококонтекстный характер русской культуры прекрасно демонстрирует популярное слово-сорняк последних лет «как бы».
Различные этносы по-разному проявляют эмоции в речи. Этнические особенности коммуникации проявляются как на вербальном, так и на невербальном уровне. Более того, можно говорить о культурно обусловленных правилах демонстрации эмоций. Примеры:
— общение венесуэльцев между собой на родном языке происходит на более близкой дистанции, чем общение на английском языке;
— культуры различаются по допустимости контакта взглядов. Так, японский оратор смотрит обычно куда-то вбок: японский подчиненный, выслушивая выговор начальника, опускает глаза и улыбается. В Англии считается неприличным столь же пристально смотреть в глаза, как это принято – и даже поощряется – в России;
— американцы считают более приемлемым демонстрировать отрицательные эмоции (гнев, страх, отвращение) перед близкими, а положительные (оптимизм, радость жизни) -перед посторонними; в то же время представители Восточной Европы стремятся не расстраивать членов своей группы, но мало интересуются мнением посторонних [8, c. 45-46].
Когнитивная теория эмоций (эмотиология), объединяющая когнитивную психологию и лингвистику, высветила новую проблематику изучения эмоциональных явлений. В исследованиях по эмотиологии используются полученные в других областях знания об эмоциях, в частности, данные когнитологии, и на их основе разрабатывается лингвистическая концепция эмоций. Поэтому вполне логично то, что эмотиологию определяют как науку о вербализации, выражении и коммуникации эмоций [34, c. 190].
В рамках этой теории эмоции рассматриваются в тесной связи с когнитивными процессами, а связь их обосновывается следующим образом: когниция вызывает эмоции, так как она эмоциогенна, а эмоции влияют на когницию, так как они вмешиваются во все уровни когнитивных процессов. Отсюда следует суть лингвистической концепции эмоций, заключающаяся в следующем: человек (субъект) отражает существующий мир, но не все подряд, а только необходимое или ценное в данный момент. Процесс отражения эмоций регулирует эмоции, так как именно они являются посредниками отражения мира в языке за счет того, что они выражают важность объектов мира для говорящего и слушающего.
Англичане традиционно считаются невозмутимой, неэмоциональной нацией, где высоко ценятся сдержанность и самоконтроль. Открытое проявление эмоций, особенно отрицательных, в английской коммуникативной культуре не приветствуется и даже считается недостатком, подтверждением чему является, например, тот факт, что такие слова, как emotional, effusive, demonstrative, excitable, в английском языке имеют отрицательную коннотацию (Stop behaving so emotionally! / Her effusive welcome made us feel most uncomfortable 1), а под словом эмоциональность (emotionalism) понимается чрезмерное проявление эмоций, состояние, в котором человек теряет способность их контролировать (любопытно, что для характеристики пьяного человека в английском языке существует забавная идиома – tired and emotional, что в буквальном переводе означает уставший и эмоциональный).
Как пишет А.В.Павловская, «английская сдержанность и нежелание показывать свои чувства вызывают наибольшее непонимание, а порой осуждение окружающих, как эмоциональных представителей романского мира, так и чувствительных – мира славянского, даже немцы отличаются хотя бы сентиментальностью»
В то же время, «холодные и сдержанные англичане» регулярно одаривают друг друга улыбкой, которая, что интересно, находит отражение и в вербальной коммуникации, которая в ряде ситуаций отличается экспрессивностью и выразительностью. Они часто дают завышенную оценку как собеседнику, так и всему происходящему и наблюдаемому, используя для этого многочисленные суперлативные единицы (How absolutely marvelous! / You are absolutely fantastic / You’re being extremely kind / That’s brilliant. I’m delighted you are coming, that’s fantastic), широко используют интенсификаторы (Thank you so much / I am most grateful) [56]; не скупятся на комплименты (Oh, thank you very much. You are a dream come true (преподаватель – студентке за принесенную чашку чая) / Your daughter is a genius, she is absolutely fantastic (учитель роди-1 Примеры взяты из словаря Longman Dictionary of English Language and Culture, где слова effusive и excitable приводятся с пометой derog (derogative).
Русские, которым свойственно открытое, неконтролируемое проявление эмоций, называемое исследователями, в частности А.Вежбицкой, одной из русских культурных ценностей, напротив, в повседневном общении, по сравнению с англичанами, часто бывают более сдержанны: они реже улыбаются, не любят преувеличений, не доверяют комплиментам. Это различие касается фатической коммуникации, или коммуникации межличностного взаимодействия .
Данная коммуникативная особенность является причиной того, что англичане воспринимаются русскими как неискренние и лицемерные, русские же в глазах англичан выглядят хмурыми, недружелюбными и мрачными. Подобные стереотипы никак не могут способствовать успешному общению.
Чтобы понять данные противоречия, как и вообще особенности проявления эмоций в разных культурах, считаем необходимым различать такие понятия, как эмоциональность и эмотивность, которые предлагаем определять следующим образом: эмоциональность – инстинктивное, бессознательное, незапланированное проявление эмоций, являющееся психофизиологической потребностью человека; эмотивность – сознательная, запланированная демонстрация эмоций, имеющая определенную коммуникативную установку. В первом случае эмоции носят естественный, спонтанный характер, являются открытой демонстрацией чувств; во втором – проявление эмоций носит преднамеренный характер и представляет собой стратегию коммуникативного поведения. Эмоциональность и эмотивность имеют разную направленность: первая сфокусирована в большей степени на субъекте (это эмоции для себя), вторая направлена на объект (это эмоции для других). Возвращаясь к примеру с улыбкой, можно уточнить, что английская улыбка чаще является эмотивной, в то время как русская – эмоциональной.
Особенностью английской коммуникативной культуры является то, что собеседники в большей степени фокусируют свое внимание на чувствах других, им предписывается быть внимательными (careful, considerate, thoughtful) к окружающим и их чувствам. И это не случайно, поскольку вся система английской вежливости является объектно-ориентированной, в отличие от русской, которая в большей степени замыкается в самом субъекте .
• Интересный пример приводят в этой связи авторы англо-русского словаря синонимов: «You»re not too gay today’, she accused him. «And it’s not very polite to Judith; we»re all in such festive mood at home’ (R.Ayres)
• Вы сегодня не слишком веселы, – сказала она ему с осуждением, это не очень любезно по отношению к Джудит: у всех в семье сегодня такое праздничное настроение.
Другими словами, вести себя в соответствии со своим внутренним состоянием, не разделяя общего настроения, является нарушением норм вежливого поведения.
Различия в проявлении / демонстрации эмоций позволяют выделить два типа коммуникаций – эмотивную и эмоциональную. Эмоциональная коммуникация – это спонтанная, незапланированная, естественная демонстрация эмоций говорящего как проявление его эмоциональных внутренних состояний, необязательно учитывающая реакцию собеседника или окружающих. Эмотивная коммуникация – это сознательная, контролируемая демонстрация эмоций, которая ориентирована на собеседника и используется говорящим в стратегических целях: воздействие на окружающих, демонстрация лояльности, доброжелательности, предупреждение возможного конфликта, т.е. она выполняет социальную функцию. Такая антиконфликтная стратегия характерна для ситуаций, в которых собеседников разделяет определенная дистанция. Очевидно, именно поэтому она в большей степени характерна для культур, отличающихся максимальной социальной дистантностью, к которым, в частности, принадлежит английская коммуникативная культура. Для обозначения единиц эмотивной коммуникации предлагаем использовать термин фатические эмотивы, под которым в данном случае понимаются коммуникативные единицы, содержащие оценочность и ориентированные на адресата с целью оказания на него положительного эмоционального воздействия. В отличие от эмотивов в широком плане, которые, по определению исследователей, являются показателями того, что данная единица языка и речи называет не столько предмет, сколько эмоциональное отношение к нему, фатические эмотивы также передают отношение, но имеют при этом ярко выраженную стратегическую направленность: эмоциональная оценка, содержащаяся в них, нацелена на то, чтобы сделать приятное собеседнику. Именно поэтому их семантика часто расходится с прагматическим значением, что вызывает серьезные сложности в межкультурном общении.
Эмотивность в целом играет большую роль в английской коммуникации, чем в русской. Традиционная английская сдержанность касается эмоциональной коммуникации, но не эмотивной. Коммуникативная эмотивность, напротив, является одной из доминантных черт английского коммуникативного поведения и непосредственно связана с английской вежливостью, которая предписывает преувеличивать интерес, симпатию к собеседнику, быть оптимистом.
Преувеличение, или использование стратегии переоценки, прежде всего проявляется в широком употреблении англичанами экспрессивных эмоционально-оценочных единиц: great, excellent, perfect, gorgeous, wonderful, brilliant, superb, fantastic, fabulous, marvelous, divine, ravishing, terrific, delighted, enjoyable и др. Интересно отметить, что оценочные реплики, содержащие подобные суперлативные лексемы, часто употребляются при оценке довольно прозаичных вещей, что удивляет русских коммуникантов, не привыкших к подобным преувеличениям:
• You’re absolutely fantastic (Ты абсолютно фантастична) (за помощь в мытье посуды)
• I had the most gorgeous bath (Я принял прекраснейшую ванну)
• Your rice is terrific. It looks incredible (Твой рис потрясающий. Он выглядит невероятно) (за столом)
• It’s absolutely marvelous. I’m delighted. It’s unbelievable (Он абсолютно чудесный. Я в восторге. Это невероятно) (о новом диване) и т.п.
Выводы по 1 главе:
В настоящее время наука имеет достаточно знаний, чтобы определить эмоции как «реакции человека и животных на воздействие внутренних и внешних раздражителей, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствительности и переживаний», а также как одну из форм отражения действительности.
Выражение эмоций – это непосредственная коммуникация самих эмоций, а не их обозначений, их языковое проявление. Между типизированными состояниями и речевой репродукцией существует связь, она типизированная, почему и возможно взаимопонимание коммуникантов на эмоциональном уровне языковой компетенции
Также было установлено, что для выражения эмоций и для эмоционального воздействия у языка и его единицы имеется эмотивная функция, обусловленная эмотивной семантикой (в различных проявлениях: значение, коннотация, потенциал), «упакованной» в эмотивы – носители этой семантики, актуализируемые в специфических эмотивных контекстах.
Эмотивность — это имманентно присущее языку свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики; отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции.
Существует два понятия- эмоциональность и эмотивность. Эмоциональность и эмотивность имеют разную направленность: первая сфокусирована в большей степени на субъекте (это эмоции для себя), вторая направлена на объект (это эмоции для других).Особенностью английской коммуникативной культуры является то, что собеседники в большей степени фокусируют свое внимание на чувствах других, им предписывается быть внимательными к окружающим и их чувствам
Когда говорят о функциях языка, а их число иногда в литературе превышает двадцать, то, как правило, не проводят разграничения, с одной стороны, между функциями языка и функциями речи, с другой – между ними и функциями единиц языка, как не проводится в литературе разграничения и между их экспрессивной и эмотивной функциями.
.
Глава 2. Языковые средства выражения эмоций в произведениях английских писателей
2.1 Языковые средства выражения эмоций в английском языке
С. Л. Рубинштейн писал: «Речью, словом звук будет только тогда, когда он перестанет только сопровождать соответствующее аффективное состояние субъекта, а станет его обозначать» [40, c.343]. Из цитаты понятно, что любой эмотив обозначает эмоции, прямо или опосредованно. Отметим еще раз, что у терминов эмоций совершенно иная функция — номинативная, по сравнению с эмотивами, выражающими эмоциональные состояния.
Денотативным содержанием названий эмоций (дескриптивные слова) являются объективные свойства эмоций, компонента их семиологической ценности – выражения эмоционального отношения в семантике таких слов нет. С этой точки зрения названия эмоций являются одноплановыми, т. е. не имеющими эмотивно-квалификативной структуры, накладывающейся на денотативную структуру. Даже сопровождение наименования эмоции восклицательным знаком не трансформирует их семантику в эмотивный тип. Можно сравнить высказывания: «Сволочь!», «Дрянь!» с высказываниями: «Любовь!» «Ненависть!», чтобы убедиться, что обозначение понятия о какой-либо эмоции и её выражение осуществляются разными группами лексики. При этом лексика, обозначающая эмоции, эмотивной не является, она – индикативная, логико-предметная: «зол», «рад», «жаль», «стыдно», «завидно» и пр. – всё это обозначение различных эмоциональных состояний. В них также как и в других названиях эмоций — злоба (malice), жалость (pity), отчаяние (despair), антипатия (aversion), раздражение (annoyance), стыд (shame), зависть (envy), и др. – отсутствует заражающий компонент. Эмоция, обозначенная в таких словах, на уровне реализации представляет собой не непосредственное чувство, лишь логическую мысль о нём, в то время как семантика эмотива индуцирует эмоциональное отношение к обозначаемому им объекту мира.
Эмоция – не только одна из форм отражения действительности, (а именно, отражение отношения к миру), но и сама является для языка объектом отражения и потому регистрируется в языке: joy, disparagement, despondency, fear, irritation, exaltation, panic, nervousness, grief, liking, etc. Эти наименования эмоций в языке являются уже мета — эмоциями, а не самими эмоциями: это их понятийное обозначение. А если слово лишь обозначает, называет эмоцию, тооно не эмотивно. Семантика такого слова есть вызываемые им образы различных чувств, а не сами чувства [20, c.23].
Каждая эмоция имеет множество оттенков, не имеющих своего наименования в языке. С другой стороны в языке имеются названия-дублёры. Так, через экспликацию скрытых спецификаторов семантики можно обнаружить, что, например, слова, обозначающие такие пары эмоций, как «бешенство» и «ярость», «недовольство» и «неудовольствие», не отличаются друг от друга семными наборами [39, c.204] и, следовательно, одно из языковых обозначений внутри каждой из этих пар эмоций является избыточным. Многие оттенки эмоций идут в языке под одним и тем же названием. Н. Н. Лук справедливо отмечает, что язык недостаточно полно отражает психическую реальность, «не поспевает» за ней, она богаче и шире тех словесных форм, в которых ее стремятся выразить и передать [29, c.20].
Для обозначения тех эмоций, которые не получили в языке словесного обозначения, используются развернутые словосочетания, которые участвуют наравне со словесными единицами в закреплении эмоционального опыта говорящих. По этим описаниям говорящие узнают эмоции и идентифицируют свои эмоциональные состояния.
Лексику, называющую эмоции, мы квалифицируем лишь как ассоциативно-эмотивную, так как она, не выражая эмоций, ассоциативно отсылает сознание говорящих к сфере эмоций. Это происходит за счет идеи эмоциональности, которая в их семантике все-таки присутствует. Семантический анализ слов, называющих эмоции «страх» (fright), «ужас» (horror), и слов, их выражающих: scareorow, terriiying, dreadfull, terrible, etc.
Семантическое различие между словами, выражающими эмоции, и словами, обозначающими их, очень наглядно на примере их прагматики. Ср., например: «Я взбешен от его грубости!» «I’m mad of his rudeness!» «How rude!» и «Хамло паршивое!» «You stinking card!». В первых высказываниях утверждается об эмоциональном отношении к чьей-то грубости, во вторых представлено непосредственное выражение эмоционального отношения к ней. Называние эмоции отношения в высказывании снижает коммуникативно-эмоциональный эффект сразу на несколько порогов (ср.: You dirty, miserable, sneaking worw!: You’ve no idea how I despise youl: You’re just contemptible или I despise you much too much to be angry with you…: I haste and despise you (Maugham), что, ‘несомненно, является довольно веским аргументом против отнесения лексики названия эмоций к типу собственно эмотивной лексики.
Аналогично обстоит дело и с другими эмоциями. Доказательством того, что, например, слова, называющие эмоцию восхищения, неэмотивны, может служить элементарная трансформация субституции: если в высказывании, в котором выражается эмоция восхищения (You are simply smashing today!) или отвращения (You are a pig! That’s what you are!), заменить слова, выражающие эти эмоции, на слова, называющие их (в первом случае I feel admiration towards you (you’re just admirable), а во втором You cause to feel disgust), то получается ощутит на себе совершенно иной эффект: прагматика высказывания будет минимум на один порядок снижена.
Конечно, в определённых консоциациях и ситуациях любое нейтральное слово может стать выразителем эмоции, в том числе и название эмоции, но относить на этом основании имена эмоций и другую нейтральную лексику к эмотивам будет примером смещения семантики и функций, которые необязательно совпадают в слове. Каждый эмотив является не только символом (знаком) какой-либо эмоции, но одновременно её выразителем, т.е. это тот самый случай, когда все семиологические ценности слова представлены одновременно. Например, что выражает аффектив «Hurrar!»? Какую эмоцию? Словарь Вебстера даёт такой ответ: an exclamation expressive of joy, or encouragement.
Любой из выделенных терминов эмоций не может выразить её адекватно слову «Hurrah!», с какой бы интонацией он бы ни произносился: значение названия эмоции не адекватно самой эмоции. Как остроумно заметил Стивенсон, «Мы не можем съесть значение пироженого, но само пироженое съедобно». Различие между эмотивами и индикативами даёт право утверждать, что термины эмоций являются очень слабым средством их выражения [53, c.42]. Это объясняется дедуктивно-логическим типом понятий, представляемых этими терминами психологии, равно и терминами из других научных дисциплин.
А теперь давайте рассмотрим грамматические средства выражения эмоциональных состояний в английском языке на примере романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение»
Важнейшей составляющей психологической жизни человека являются чувства и эмоции. По мнению В.И. Шаховского, эмоции являются и объектом отражения в языке, и инструментом отражения самих себя и других объектов действительности, в чем и заключается их специфика [49, с.7-8]. Эмоции пронизывают весь многогранный процесс общения людей, и именно посредством эмоций и переживаний выражается отношение человека к деятельности, к другим людям и к самому себе.
Психологические ресурсы личности признаются современными учеными неисчерпаемыми и трудноописуемыми. В связи с этим исследование способов выражения эмоциональных состояний с точки зрения различных научных парадигм, в том числе и лингвистической, является актуальным и востребованным в настоящее время.
Изучение проблемы эмоциональности в лингвистике связано с исследованием различных сторон опосредования эмоций. Лингвистика изучает языковые средства и способы выражения эмоциональных состояний, их синтаксическое и интонационное выражение, соотношение языковых и неязыковых средств выражения эмоций и т.д. Безусловно, на лексическом уровне эмоциональная сила языка выражена ярче всего, но не только лексический, все другие «этажи» языка (термин В.И. Шаховского) имеют специальные средства выражения эмоций. Помимо лексики в языке эмоции могут также выражаться и на фонетическом, морфологическом, фразеологическом и синтаксическом уровнях.
В языке существует достаточно ресурсов для того, чтобы передать любое мысленное содержание, включая различные фрагменты эмоционально-волевой сферы сознания. Парадигматическая группа единиц для обозначения эмоций имеет широкую репрезентацию в системе английского языка. Ее составляющие зафиксированы в толковых, синонимических, тезаурусных словарях, где семантика слова описывается с помощью других, близких по смыслу единиц, или лексемы представлены в виде определенных групп, объединенных общей семой. Выбор эмотивных средств в прямой речи детерминирован условиями коммуникации, в частности внутренним состоянием собеседников
2.2 Языковые средства выражение эмоций в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение»
Роман «Гордость и предубеждение» был «любимым детищем» автора. Получив его корректуру, Остен писала сестре Кассандре: «Я получила из Лондона моё дорогое дитя (My own darling child)». Её оценка была обоснованна: современник Остен, знаменитый драматург Шеридан заметил, прочитав роман: «Ничего не читал умнее и остроумнее этой книги».
«Гордость и предубеждение» — прежде всего глубоко реалистическое изображение характеров и нравов пусть не всего английского общества, но его привилегированных пластов в конце XVIII — начале XIX века. Но и не только нравоописание. Остен с большим мастерством подлинного художника, притом художника нового времени, вглядывается в причины и побуждения, раскрывает душевую жизнь если не всех, то главных персонажей своей книги. Наконец, она говорит о серьёзных вещах в таком комедийном ключе, что роман читается как остроумнейшая комедия в лучших традициях богатой драматургической литературы Англии.
В романе два типа персонажей. Дарси ломает сословную гордость, проникнувшись искренним чувством к Элизабет, а Элизабет преодолевает свою гордость и свои предрассудки под влиянием ответного чувства. Они поступают «out of character», то есть ломая обычай – это один ряд. Леди де Бёр, как и миссис Беннет поступает типично, так, как им положено по сословным убеждениям и месту на имущественной лестнице. Провинциальные дамы и джентльмены ловят выгодных женихов дл своих дочерей (например, миссис Беннет, сэр Лукас), а стоящие выше по сословной лестнице ( леди де Бёр, мисс Бингли) сопротивляются – это второй ряд.
Не удивительно, что именно в изображении персонажей второго ряда Остен добилась наибольшей тонкости психологического рисунка. Она показывает всю сложность их противоречивых чувств, их достоинства и их слабости. Это живые люди, способные и на большое чувство и на глубокое заблуждение. Остен порой любуется Дарси – его умом, силой характера, умением любить, но это не мешает ей показывать, как сильно им владеют воспитанные им предубеждения, самоуверенность и гордость. Ещё ближе писательнице Элизабет, бесспорно одна из её любимых героинь. Джейн Остен умеет убедить читающего в благородстве чувств мисс Беннет, её рассудительности, незаурядности ума, но показывает, как трудно героине переломить гордость, как легко она заблуждается.
Язык главных героев соответствует их характерам, наклонностям. Элизабет говорит пылко, эмоционально. В её речи проявляется живость, иронический склад ума. В её диалогах с персонажами романа много оценочных суждений, высокая экспрессивность слов – how, earnestly; повтор слова – more:
«How earnestly did she then wish that her former opinion had been more reasonable, her expressions more moderate!» [51, c.281]
«Как горько она жалела в эту минуту, что в своих прежних высказываниях не проявляла достаточной сдержанности и осторожности!» [36, c.725].
В этом выражается её прямой характер, честность и в то же время предрасположенность к быстрым выводам, необоснованным характеристикам.
Речь главных героев мало отличается от авторского языка. Элизабет и Дарси говорят между собой почти так, как написано повествование от автора. Если есть различие между авторской и прямой речью, то оно идёт в основном по линии синтаксиса: в диалоге предложения короче, они построены более эмоционально, среди них часты вопросы и восклицания. В более длинных отрезках речи, где главные герои рассказывают о событиях своей жизни или высказывают собственные взгляды, их речь становится почти неотличимой от авторского повествования. Персонажи разграничены только смыслом высказываний. Несмотря на симпатию к ним Остен, Элизабет и Дарси не становятся рупорами писательницы. Впервые в английской литературе Джейн Остен показывает своё отношение через диалоги.
Мистер Бингли также выступает положительным героем, хотя писательница высмеивает его «мягкотелость». Он склонен к преувеличению, восторженности, видит в мире только позитив. Его эмоциональность выражается в повторениях фразы «upon my honour»:
«I would not be so fastidious as you are,» cried Mr. Bingley, «for a kingdom! Upon my honour, I never met with so many pleasant girls in my life as I have this evening; and there are several of them you see uncommonly pretty».[55, c.8]
«But upon my honour, I do NOT. I do assure you that my intimacy has not yet taught me THAT. Tease calmness of manner and presence of mind! No, no—feel he may defy us there. And as to laughter, we will not expose ourselves, if you please, by attempting to laugh without a subject. Mr. Darcy may hug himself ».[54, c.36]
Главные герои Джейн Остен многогранны, часто они заблуждаются, совершают ошибки, но они способны трезво оценивать себя, преодолевать слабости и заблуждения. Под влиянием обстоятельств, окружающей среды, случая происходит их развитие. В Дарси «смешано» множество черт: это не только снобизм и сословная гордость, но и способность нежно и преданно любить (сестру, а позднее Элизабет), и редкий дар дружбы (пусть с людьми, мало достойными истинной дружбы, — Бингли, милым, пустым, податливым, как воск, в сильных руках Дарси), и знание людей и света, и недюжинный ум, и не¬зависимость, и сила характера. Все это «смешано в разных пропорциях»; на протяжении действия мы видим, как пропорции изменяются и как меняется сам характер. Джейн Остен удалось создать «смешанные» характеры и показать различные «пропорции смеси». Она замечает малейшие изменения в этих пропорциях, а значит, и изменения — органиче¬ские, изнутри — и самих характеров.
Джейн Остен использует приём для характеристики персонажей второго ряда – ирония. Так как романистка старалась максимально уходить «за сцену», не позволяя себе авторских суждений, деклараций, ирония является одним из важнейших средств направления внимания читателя. Писательница не навязывает читателям моральной позиции, но сама никогда не выпускает ее из поля зрения.
Степень насмешливости варьируется писательницей. Она мягче в изображении человеческой глупости и ограниченности, чем в изображении корыстолюбия и расчёта. Наделённая незаурядной глупостью миссис Беннет – воплощение психологии мелкого джентри – служит предметом шуток писательницы. Леди де Бёр, наглая в своём сословном чванстве, вызывает насмешку более острую, граничащую с сатирой. Леди де Бёр – с высокомерием взирающая на всех, стоящих ниже, и её покорный слуга Коллинз, подло презирающий всех стоящих ниже, — прообразы снобов Теккерея, недаром всегда восторгавшемся литературным мастерством своего наставника Джейн Остен.
Джейн Остен использует различные комические приемы. Джейн Остин любит прием, который англичане называют «understatement»,- то есть, она говорит немного меньше того, что думает,- или, напротив, «overstatement»,- то есть, она говорит немного больше того, что думает. Она постоянно употребляет еще один прием, который англичане называют «bathos», неожиданно и резко снижая весь тон (или значение) сказанного. Вспомним мистера Беннета, винящего себя в позоре своей младшей дочери, убедившей с Уикхемом. Он говорит Элизабет, пытающейся утешить его:
«No, Lizzy, let me once in my life feel how much I have been to blame. I am not afraid of being overpowered by the impression. It will pass away very soon» [51, c.221]
«Нет, Лиззи, дай мне хоть раз в жизни почувствовать всю глубину своей вины. Не бойся, Это меня не сломит. Все это быстро выветрится у меня из головы» [36, c.654].
Речь миссис Беннет так же путана и беспорядочна, как её мысли. Женщина в силу своей духовной скудости старается выговориться сразу, поэтому в речи преобладают короткие, отрывочные, логически не связанные предложения. Мысли миссис Беннет, как и её любимицы Лидии перескакивают с одного предмета на другой, выражения сильно эмоционально окрашены, подчас грубоваты:
«But I can assure you», she added, « that Lizzy does not lose much by not suiting his fancy; for he is a most disagreeable, horrid man, not at all worth pleasing. So high and so conceited that there was no enduring him! He walked here, and walked there, fancying himself so very great! Not handsome enough to dance with! I wish you had been there, my dear, to have given him one of your set downs. I quitedetest the man» [51, c.11]
« Могу вас заверить», — заключила она, — «Лиззи не много потеряла от того, что не пришлась ему по вкусу! Этому противному человеку и нравиться не стоит. Такой важный и надутый, недаром его все невзлюбили. Расхаживает туда-сюда, воображая о себе бог знает что! Недостаточно хороша, чтобы с ним танцевать!.. Хотела бы я, чтобы вы были там и осадили его как следует. Терпеть не могу этого человека!» [36, c.378].
В данном примере миссис Беннет испытывает эмоции недовольства и злобы выражая их через такие слова, как «disagreeable, horrid, quitedetest». С помощью слова «most» происходит усиление экспрессивности высказывания.
2.2.1 Лексические средства
Для произведений Джейн Остен характерно богатство иронии в описании происходящего. Типология направленности иронии в произведениях Джейн Остен представлена такими темами как «деньги», «любовь», «супружеские и родственные отношения»: «It gave to his intentions whatever of decision was wanting before; and he finally resolved, that it would be absolutely unnecessary, if not highly indecorous, to do more for the widow and children of his father, than such kind of neighbourly acts as his own wife pointed out». Эти темы очень значимы для временного пространства жизни писательницы и личностного пространства автора.
Эти темы, через иронию, показывают мироощущение и ценностные понятия писательницы, ведь в своих произведениях автор, берет за основу собственный опыт и чувства, выбирает темы, интересующие его. Анализируя персонажей романов Джейн Остен, можно отметить, что те, к которым обращена авторская ирония, это как правило непривлекательными героями. Они характеризуются глупостью, жадностью, лицемерием, они не благородны и трусливы. Основываясь на словах В.П. Белянина , что «автор наделяет положительных персонажей теми качествами, содержание которых ему близко и понятно, в соответствии со своей системой ценностей: представлениями о правильном (норме) и должном (идеале)», можно сделать вывод , что ирония используется автором, как определитель положительного и отрицательного. [5, c.56] То есть, ироничность является авторским оружием высмеивания и борьбы с малоприятными ей человеческими качествами. Ирония Джейн Остен выражается различными стилистическими средствами на разных языковых уровнях. На лексическом уровне прагматический потенциал невыраженности иронических высказываний создают, главным образом, диалектные и просторечные вкрапления, эпитеты и прилагательные эмоционального состояния и из области стилистики метафоры, чаще всего гиперболические.
Эпитеты и прилагательные, бесспорно, совмещают прагматический и семантический аспекты языка. Кроме определенной информации они так же содержат экспрессивный компонент прагматики, делая повествование эмоционально-окрашенным, передают чувство восхищения, эмоциональное состояние говорящего:
«You are uniformly charming!» cried he, with an air of awkward gallantry; «and I am persuaded that when sanctioned by the express authority of both your excellent parents, my proposals will not fail of being acceptable.».[54, c.67]
Рассматривая взаимное воздействие функций сообщения и воздействия использованных прилагательных, можно сказать, что Джейн Остен имплицитно выражает безмерную эмоциональнось, сумбурность и даже назойливость героя.
Гиперболическая метафора – это один из наиболее значительных и производящих яркое впечатление способов выражения имплицитной информации в иронии Джейн Остен.
Гиперболическая метафора основана на гиперболическом преувеличении какого-либо признака или качества. Намеренное гиперболизирование одного из признаков (качества) до абсурдности усиливает экспрессивность высказывания, обостряет восприятие и логическую оценку высказывания адресатом. [17, с. 12].
Гиперболическая метафора в своей основе имеет невыраженность, возникающую в результате взаимодействия реальной меры признака и гиперболической меры. Прагматическая ценность невыраженности гиперболической метафоры в произведениях Джейн Остен определяется, главным образом, оценочностью, образностью, экспрессивностью, нацеленными на передачу реципиенту определенной информации, и воздействием, заложенными автором: «But unfortunately in bestowing these embraces, a pin in her ladyship’s head dress slightly scratching the child’s neck, produced from this pattern of gentleness such violent screams, as could hardly be outdone by any creature professedly noisy. ».
2.2.2 Грамматические средства
К грамматическим средствам выражения эмоций радости, восхищения и восторга относятся: повторы, инверсия, восклицательные предложения с what, how, such; эмоциональные конструкции оценки типа it’s nice…, it’s wonderful и т.п., эмфатическое употребление глагола do и т.д.
Рассмотрим подробнее данные средства на примере выражения эмоционального состояния восхищения, радости и восторга в романе Джейн Остин «Гордость и Предубеждение».
I. Повторы
При повторе одного слова говорящий интенсифицирует ведущий элемент контекстуального смысла высказывания, наделяя предложение «эмоционально-экспрессивным зарядом» [37, c.64]:
• «Then addressing her daughter, «Oh! my dear, dear Jane, I am so happy! I am sure I shan’t get a wink of sleep all night. I knew how it would be. I always said it must be so, at last. I was sure you could not be so beautiful for nothing! I remember, as soon as ever I saw him, when he first came into Hertfordshire last year, I thought how likely it was that you should come together. Oh! he is the handsomest young man that ever was seen!»»[54, c.201]
В этом примере повторение прилагательного dear усиливает эффективность сообщения говорящего, подчеркивая насколько сильно он восхищается. На сильное эмоциональное состояние говорящего в данном высказывании также указывает неоднократное повторение им междометия oh.
II. Эмоциональные конструкции оценки
В роли оценочного компонента в данных конструкциях выступают качественные прилагательные как положительной, так и отрицательной оценки. В примере ниже оценочное прилагательное charming, привносит в данное высказывание эмоциональный оттенок положительного эмоционального состояния восхищения, являясь репрезентантом данной эмоции:
• «»You are uniformly charming!» cried he, with an air of awkward gallantry; «and I am persuaded that when sanctioned by the express authority of both your excellent parents, my proposals will not fail of being acceptable.»» [54, c.67]
III. Восклицательные конструкции с what, such.
В восклицательных предложениях с интродукторами what, such, данные местоименные слова не являются вопросительными словами, а выполняют роль эмоционально-усилительных частиц. В следующих примерах местоименное слова what и such выступают в функции усилительных частиц и интенсифицируют значение оценочного признака.
• «He is just what a young man ought to be,» said she, «sensible, good humoured, lively; and I never saw such manners!—so much ease, with such perfect breeding!»[54, c.9]
• «What a charming amusement for young people this is, Mr. Darcy!—There is nothing like dancing after all.—I consider it as one of the first refinements of polished societies.»[54, c.16]
IV. Эмфатическое употребление глагола do.
Эмфатический глагол do усиливает или противопоставляет различные члены предложения, придавая им эмоциональную окраску.
• «Yes; I do comprehend a great deal in it.»[54, c.25]
2.2.3 Графические средства
Графическая передача фонетических средств эмотивности осуществляется при помощи употребления различных знаков препинания: восклицательного знака (побудительные и эмфатические предложения):
«Good gracious!» cried Maria, after a few minutes’ silence, «it seems but a day or two since we first came! and yet how many things have happened!»[54, c.126]
тире и многоточия для обозначения эмоциональных пауз:
«Oh! yes—the handsomest young lady that ever was seen; and so accomplished!—She plays and sings all day long. In the next room is a new instrument just come down for her—a present from my master; she comes here to-morrow with him.»[54, c.142]
Восклицательный знак в эмфатических предложениях указывает на особое отношение к содержанию высказывания, например:
«Good gracious!» cried Maria, after a few minutes’ silence, «it seems but a day or two since we first came! and yet how many things have happened!» [54, c.126]
Благодаря использованию восклицательного знака мы ощущаем возмущение и разочарование героев, связанные с тем фактом, что они должны сделать тяжёлый выбор. Это передаётся также лексически, благодаря использованию наречий «only» и «enough», а также синтаксически, через употребление будущего времени для действия, происходящего в настоящем.
«But I can assure you,» she added, «that Lizzy does not lose much by not suiting HIS fancy; for he is a most disagreeable, horrid man, not at all worth pleasing. So high and so conceited that there was no enduring him! He walked here, and he walked there, fancying himself so very great! Not handsome enough to dance with! I wish you had been there, my dear, to have given him one of your set-downs. I quite detest the man.»[54, c.9]
Выводы по 2 главе:
Синтаксическое построение, лексика, темы, образы, ритм, инструментовка являются важными сторонами осознания информационно-предметного, а также эмоционального, оценочного и экспрессивного существа текста. Имея как коннотативное, так и денотативное значение, все вместе они выполняют свою стилистическую функцию, взаимодействуя друг с другом и образуя целостную структуру.
После публикации автором, произведение получает эмоциональную ценность, в связи с чем помимо анализа генезиса произведения и замысла его создателя, правомерен и анализ самого произведения и потенциальной реакции читателя на него. Истинно художественное произведение может вызвать у читателя чувства, мысли, ассоциации, которые обогащают его личность, а также необходимые для развития качеств, определяющих возможности понимания окружающих его людей, эмпатии.
Для осознания читателем всей экспрессивной окраски произведения, необходимым и достаточным условием является наличие интеллектуальной и эмоциональной составляющей восприятия самого читателя, иначе основная информация произведения может не достигнуть его, либо быть истолкованной неочевидным для автора способом.
Произведение Джейн Остин являет собой пример одного из ярких и эмоционально окрашенных произведений, на примере которого проанализирована синтаксическая и семантическая передача эмоций. Автором использованы следующие основные приемы передачи настроений героев повествования: эпитеты и прилагательные эмоционального состояния, гиперболическая метафора, повтор, эмоциональные конструкции оценки, восклицательные конструкции с what, such, Эмфатическое употребление глагола do…. Данные способы передачи эмоций характерны для произведений Остин в частности и для английского языка в общем.
Особенностью Джейн Остен является обращение к непосредственному изображению повседневной жизни людей, лишённому какой-либо религиозной или мифологической сюжетной мотивировки. В романах Остен изображается будничная повседневная жизнь и заботы обыкновенных людей; если и происходит что-либо драматическое, то это никогда не перерастает в трагедию. Перед читателем предстает галерея ярких, узнаваемых характеров, показанных в их привычной среде. Такой круг объясняется тем, что писательница на протяжении всей жизни оставалась убежденным реалистом, стремившимся правдиво отображать окружающий мир. Поэтому внимание писательницы направленно прежде всего на внутреннее, на изображение процесса формирования характера под воздействием обстоятельств, важный принцип реалистического искусства. Она пишет только о том, что знает досконально, по своему наблюдению и опыту, не из вторых рук. Обыденная жизнь обычных людей, мелочи жизни провинциального существования — вот неизменная сфера применения таланта Остен. Однако благодаря тонкому уму и блестящей иронии ей удалось достигнуть в этой сфере необычайной глубины. Войны и революции, замки, синие горы и серебристые ручьи находились по ту сторону круга. Она держалась своей сферы.
Заключение
Лингвистику давно уже интересуют проблемы текста, решение которых обещает пролить свет на многие кардинальные вопросы семантики. Лингвисты пришли к мнению, что только речь является информативной, а язык – код, который должен быть приведен в действие, и что благодаря речи и тексту вскрываются все новые и новые имплицитные выразительные силы языка и его номинативные потенции.
Коммуникативной лингвистикой установлено, что люди общаются при помощи текста, а не при помощи предложений, и на этом основании текст считается коммуникативной единицей. Общение (речевой акт) имеет ряд координат – компонентов текста, среди них: говорящий, слушающий, время, место, цель и пр. сюда следует добавить и эмоциональный компонент, который регулирует соотношение всех других компонентов текста с человеческим фактором коммуникантов: их психическим состоянием в момент общения, общим эмоциональным настроем, взаимоотношениями.
В ходе проведенного исследования нами были выявлены характеристики компонентов эмотивного текста, выражающих эмоциональные отношения / состояния говорящих с целью изучения теоретических аспектов взаимосвязи эмоций человека и языка, определения роли эмоций в текстообразовании; представления общей характеристики компонентов эмотивного текста; описания основных эмотивных смыслов эмотивной лексики текстов; анализа особенностей эмотивной номинации в творчестве современных англоязычных писателей; определения эмотивного пространства в произведении Джейн Остин «Гордость и Предубеждение».
Опыт человечества в познании эмоций закрепляется в языковых единицах. Эмоции универсальны. В связи с этим, выделяются универсальные эмотивные смыслы в лексической семантике. Вместе с тем структура эмотивной лексики не совпадает в разных языках, имеет национальную специфику.
Эмотивная лексика тесно связана с оценочной, но для исследования эмотивной лексики избирать оценочные слова нецелесообразно. Основанием единой модели описания всего множества эмотивной лексики может служить сема эмотивности. Она участвует в манифестации эмоций в семантике слова. Занимая разные позиции в семной структуре слова, сема эмотивности может являться главной категориально-лексической или зависимой дифференциальной семой разговорного стиля. Чувства и эмоции практически невозможно выразить с помощью только одного языкового средства. Обычно эмоциональность в речи выражается совокупностью языковых средств разных уровней.
Существование законов, закономерностей, правил, тенденций функционирования языка как его семантических категорий не подлежит сомнению. Познание лингвистических законов, закономерностей и правил, их сознательное использование в речи способствует увеличению воздействующей, т.е. прагматической силы языка говорящих, что имеет большое значение в учебной, воспитательной, пропагандистской работе. Прагматический эффект коммуникации, тем более на иностранном языке, прямо зависит от искусства владения правилами построения эмотивного текста.
В языке эмоции выражаются самыми разнообразными средствами, которые комбинируются в речи различным образом. К эмотивным средствам языка относятся лингвистические, специфические функциональные средства (суффиксы, эмоционально-оценочная лексика, эмоционально-оценочные экспрессивные структуры), а также паралингвистические средства, которые функционально зависимы от языка, употребляются в контексте конкретного речевого акта и направлены на передачу конкретной эмоциональной реакции. Выбор данных средств диктуется самой эмоциональной реакцией, отображенной и переработанной человеческим сознанием, так как эмотивность является следствием эмоциональности как функции организма и продуктом мышления, поскольку результаты мышления всегда фиксируются в языке.
Принцип соотношения эмоционального компонента с другими компонентами лексического значения слова заключается в следующем. Эмоциональный компонент чаще всего выступает вместе с оценочным компонентом, так как оценка является содержанием эмоционального значения. Поскольку в процессе языкового общения существует потребность выразить не только субъективное отношение говорящего, но и переживание этого отношения, т.е. эмоцию, то субъективное отношения и эмоции тесно переплетаются в человеческом сознании, что получает лексическое выражение в эмоционально-оценочной лексике
Гордость и предубеждение» — это классический любовный роман, выполненный в лучших традициях жанра, описывающий обладающих яркими характерами героев используя многообразие методов выражения эмоций. Джейн Остин пишет о среде, хорошо ей знакомой, благодаря чему книга приобретает потрясающую реалистичность и эмоциональную насыщенность. Сегодня «Гордость и предубеждение» оказывается не только интересной историей, но и возможностью совершить увлекательный экскурс в конец 18-го века, познакомиться с моральными ценностями, понятиями о чести и достоинстве, свойственными героям того времени.
Роман «Гордость и предубеждение» обладает целым рядом литературных достоинств. Авторский стиль Джейн Остин ироничен, слегка насмешлив. Чувствуется, что писательница трезво смотрит на то общество, которое ее окружает, и пытается эту трезвость передать своим читателям. Темп повествования таков, что читателю хватает времени на то, чтобы вместе с героями книги прочувствовать все те эмоции, которыми наполнено их существование. В то же время «Гордость и предубеждение» нельзя назвать «медлительной» книгой — события развиваются достаточно быстро для того, чтобы поддерживать в читателе интерес к происходящему в романе.
Список использованной литературы:
1. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. Л., 1981. – 383 с
2. Арнольд И.В. Теоретические основы стилистики декодирования // Стилистика романо-германских языков. Л., 1972.
3. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначение эмоций в русском языке. Свердловск, 1989. – 183 с.
4. Балашов С.Н. Взаимодействие когнитивных карт коммуникантов в ироническом дискурсе // Общетеоретические и научно-практические проблемы лингвистики и лингводидактики. Екатеринбург, 2006.
5. Белянин В. П. Основы психолингвистической диагностики. М., 2000.
6. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прохоров: 2-е изд., перераб. и доп. М.; СПб., 2000.
7. Будагов Р. А. Язык-реальность-язык. М., 1984. – 279 с
8. Буряков М. А. К вопросу об эмоциях и средствах их языкового выражения // Вопр. языкознания. 1979. № 3. – 320 с.
9. Васильев Л. М. Семантика русского глагола. М., 1980. -157 с.
10. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке/ / Тр. ин-та рус.яз. М.; Л.; 1950. Т. 2. – 418 с.
11. Витт Н. В. Речь и эмоции. М., 1984. – 184 с.
12. Витт Н. В. Эмоциональная регуляция речевого поведения при общении. М., 1983.– 248 с.
13. Воробьёва К.А. Линвокультурологические и психолингвистические аспекты восприятия иронии в художественном произведении : автореф. дис. … канд. филол. наук. Челябинск, 2008.
14. Гак В. Г. К эволюции способов речевой номинации // Вопр. языкознания. 1985. № 4. – С. 47- 153 с.
15. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 2004.
16. Демурова Н.И. Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение» // Джейн Остин. «Гордость и предубеждение», М., 1967 (http://www.apropospage.ru/osten/ost3.html)
17. Дорджиева Е.В. Языковые средства создания прагматического потенциала английского художественного текста : автореф. дис. … канд. филол. наук. Пятигорск, 2005.
18. Ермакова Е.В. Невыраженность в художественном тексте (на материале англоязычной и русскоязычной прозы психологического и фантастического реализма). Саратов, 2010.
19. Зарубежный роман. Проблемы метода и жанра. Межвузовский сборник научных трудов. – Пермь: Пермский университет, 1982. – 152 с.
20. Ибраев Л. И. Надзнаковость языка / / Вопр. языкознания. 1981. № 1. – С. 63 – 65 с.
21. Ивашева В. «Век нынешний и век минувший…». Английский роман XIX векав его современном звучании. – 2-е изд., Москва: «Просвещение», 1990. – 479 с.
22. Исаева Л.А. Виды скрытых смыслов и способы их представления в художественном тексте : дис. … д-ра филол. наук. Краснодар, 1996.
23. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики? сб. науч. тр. Волгоград, 2001.
24. Киселёва Л. А. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978. – 167 с.
25. Кубрякова Е. С. Типы языков значений. Семантика производного слова. М., 1984. – 287 с.
26. Кудряшова О.М. Художественное воплощение концепта «гордость» в романах Джейн Остен: автореф. дис. … канд. филол. наук. Н. Новгород, 2007.
27. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8.
28. Лосев А. Ф. О понятии смысловой валентности / / Изв. АН СССР. Сер. Лит. И яз. 1981. Т. 40, № 4. – 476 с.
29. Лосев А. Ф. О понятии смысловой валентности / / Изв. АН СССР. Сер. Лит. И яз. 1981. Т. 40, № 4. – 476 с.
30. Лук Н. Н. Эмоции и личность. М., 1982. – 195 с.
31. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Научные труды. Архангельск, 1997. Вып. 1.
32. М